Теперь кое-что из другой сюжетной линии. Так, для смеха (это самая первая глава)
ГЛАВА ПЕРВАЯ. АЛЕКС И ЭРИХ – НАЧАЛО.
Быстро темнело. В ущелье, казавшемся просто бездонным, клубился холодный туман. Уже и воздух стал ощутимо холоднее. Двое подростков с рюкзаками вышли на каменистую площадку. Один из них сразу начал обустраивать место для лагеря, другой же устало скинул поклажу на землю и уселся на неё, вытянув ноющие ноги --Мы влипли! - сказал тот, что уселся отдыхать. Он пребывал в крайнем раздражении: впервые в его недолгой жизни порядок вещей нарушился самым непотребным образом. --Я знал, что этим всё кончится! Я тебя предупреждал! Зачем тратить каникулы на бесплодные шляния по горам?! Нельзя было найти себе более осмысленное занятие? --Да ладно! Забей! Выпутаемся! Ну, подумаешь: переночуем одни в горах! Чё, блин, троллей испугался, что ли? Или может гномов? - второй жизнерадостно хохотнул. - Видишь: хоть что-то в твоей серой жизни поменялось, а ты ещё и недоволен! Завтра нас найдут - куда они денутся? – болтая, второй парнишка умудрился ловко наломать хворост и разжечь костёр, а теперь и за палатку принялся. --Ага! Найдут, как же. Они бы нас нашли, если б ты не попёрся Бог знает куда, да ещё и меня за собой утащил. В результате мы заблудились окончательно. И где же они будут нас искать, скажи на милость? --Ладно тебе! Завтра разберёмся. Давай спать, что ли.... – Алекс искал место, куда бы вбить последний колышек от палатки, что было непросто: вокруг сплошной камень. -- Спать?! А есть что, не будем?! -- Есть? А может завтра уже?....Ну ладно, ща поглядим, что у нас там есть из хавчика… Из хавчика кое-что было: растворимое картофельное пюре в немерянном количестве, сухой суп (опять же – растворимый) и какие-то мясные консервы весьма подозрительного вида: -- Зацени! Консервами разжился! Представляешь, в супере, где отец работает, по скидке взял: по три банки за два евро! Всего-то! Второй, его звали Эрих, недоверчиво покосился на жестянки: в темноте было трудно разобрать надпись, но рисунок смутно виднелся: кто-то очень широко улыбался. Верный заветам родителей, утверждавших, что дешевое и хорошее не одно и тоже, Эрих относился к товарам, распродаваемым с такой беспрецендентной щедростью, со вполне обоснованным подозрением. Но, делать нечего: голод не тётка. Ребята кое-как подогрели воды из личных запасов, потому как ручьев поблизости не наблюдалось, развели пюре и вбухали в него целую банку консервов. -- Знаешь, Алекс, а консервы твои очень даже ничего! – сказал Эрих другу: он заметно повеселел. -- Я ж тебе сказал! Я на пробу скормил одну банку сестре – и ничего, как новенькая бегает! Ей даже понравилось! -- Кинь-ка мне одну! Интересно, как они называются… дешёвые такие…. Алекс метнул ему банку, и зря: ловец из Эриха был никакой. Звучно треснув того по голове, банка откатилась в сторону. -- О!..Чёрт! Ну, ты даёшь, блин! Спятил, что ли!!! – он потянулся за банкой. Поднес её к костру и остолбенел! На красочно раскрашенной жестянке был нарисован мужичок, ласково треплющий по голове огромную псину, которая «улыбалась до ушей», вывалив язык (именно эту улыбку он и углядел, когда первый раз посмотрел на банку). Эрих почувствовал, как из глубины живота начало подниматься вверх целое цунами, постепенно наращивающее скорость. Он застыл, боясь пошевелиться, так как каждое движение могло спровоцировать ….. ну, сами понимаете что. Когда же, наконец, немного полегчало, он сдавленным и неживым голосом просипел: -- Ну, спасибо! Накормил!
Shadow Спасибо за ответ. По поводу стиля ничего не могу сказать, пусть лучше Таня и Юля советуют - это их стихия. Думаю, что ты действуешь очень даже методично - сначала пишешь от души, а потом отшлифовываешь. Мало кто из русскоязычных писателей пришел в литературу со специальным образованием. Например, Чехов. В один прекрасный момент этот врач решил примерить на себя новую роль... и вот посмотри, что из этого вышло. Хотя многие литературоведы указывали на его недостатки в стиле в раннем творчестве. Ничего... навел, ведь, лоску. Завидую тебе, что у тебя есть такая книга. Тоже такую хочу. Меня мифы тоже интересуют. С профессиональной точки зрения.
Если какие вопросы будут, спрашивай! Я уже на мифологии собаку съела!
Продолжение первой главы: -- А чего? Чего не так-то? – с недоумением уставился на него Алекс. -- Да всё так!!! Консервы, блин, собачьи!!! – заорал Эрих. - Ой-ой! Консервы собачьи! Ну и что с того?! Дешево и сердито! Тебе ж понравилось? – Алекс заговорщически подмигнул. На такую наглость Эрих ответить уже не смог: задохнувшись от бессильной ярости, он буравил друга глазами. Правда, из-за кромешной тьмы это не оказывало должного эффекта. - Ладно! Ты как знаешь, а я спать пошёл! С этими словами Алекс полез в спальник, не снимая ботинок, чем вызвал у Эриха очередной приступ тихого бешенства. Эти двое были совсем друг на друга непохожи: будучи соседями и одноклассниками, они, тем не менее, принадлежали, если можно так выразиться, разным мирам. Эрих - единственный сын потомственного банковского служащего и его благообразной, но довольно строгой жены. У них был собственный дом, очень красивый и аккуратный, и стабильное материальное положение. То есть: типичные коренные баварцы старой закалки и богатых семейных традиций. Самой страшной трагедией в их жизни было нарушение ее привычного ритма. Ну и Эриха воспитывали соответственно: очень серьёзно и основательно, трудолюбие и обязательность стояли во главе угла. А учитывая то, что он был поздним и единственным ребенком, его родители, уже не чаявшие появления в их жизни столь долгожданного отпрыска, навалились на воспитание сына с излишним тщанием. Алекс же был полной противоположностью. Он родился в России и приехал в Германию вместе с родителями и сестрёнкой в возрасте двенадцати лет. И с тех пор непрерывно вкушал блага цивилизации, обрушившиеся на него и его семью с момента приезда: безработицу, отчаянные потуги как можно скорее выучить язык, съёмный домишко, внушающий серьёзные опасения по причине почтенного возраста и отсутствия капитального ремонта. Зато плата за съём была относительно невелика и не вызывала нареканий у Арбайтзама, который его оплачивал. Отец Алекса работал подсобным рабочим в супермаркете, а мама уборщицей в доме для престарелых. Возвращались они поздно, смертельно уставшими, и дети росли как-то сами по себе: дома, в основном, только ночевали. Ну а в школе Алекс, несмотря на весьма посредственную успеваемость и тяжелый русский акцент, был звездой местного масштаба: инициатор всевозможных проказ, выдумщик и фантазёр, он был признанным лидером класса и настоящей головной болью для преподавателей. Роста он был среднего, телосложения – плотного, образцом красоты его никак нельзя было назвать: сероглазый, курносый, с копной густых, пшеничного цвета, волос, которые он тщетно пытался собрать в хвост. Но обаяния в нём было столько, что ни одна девчонка не могла остаться к нему равнодушной! И даже строгие учителя таяли перед его очаровательной улыбкой и притворным смирением. Эрих же был его полной противоположностью: стройный и высокий, голубоглазый блондин с римским профилем, наверное, самый красивый парень не только в классе, но и во всей школе. И, тем не менее, особой популярностью он не пользовался вследствие замкнутости и непростого характера. Он выглядел старше своих лет и посматривал на остальных ребят свысока: все их тусовки, разноцветные одёжки и экстраординарные увлечения не находили отклика в его душе. Но Алекс сумел подобрать ключик и к нему. Постепенно, их знакомство переросло в приятельство, а затем и в дружбу…
В то памятное воскресное утро Эрих сидел в своей комнате, в мансарде, за компьютером, роясь на сайте Франкфуртского университета – он витал в высоких сферах верхненемецкого языка, готовясь потрясти всех очередным шедевром: рефератом по литературе раннего средневековья, как вдруг прямо в глаз ему ударил лучик света. Ошалело крутя головой и моргая глазами, в которых плясали темные пятна, он подошел к окну. А там, за низеньким заборчиком, на покосившемся крылечке черного хода сидел Алекс и самодовольно ухмылялся. - Какого черта! Ты что, в каменном веке? Позвонить не мог? – возмущенно прошипел Эрих. - Да ладно тебе! – благодушно заявил Алекс, поигрывая маленьким зеркальцем, – Спускайся, дело есть… - Какие такие дела у тебя в семь утра? Чего тебе не спится? - А тебе? – хитро прищурился злокозненный приятель. - А я, между прочим, спал! – попытался соврать Эрих - Ага! Вот я и думаю: морда зелёная, глаза красные, воспалённые – ну точно спал! – захохотал Алекс. - Тише!!! Родители спят ещё! Говори, давай, чего хотел! – весь этот диалог уже раздражал Эриха не на шутку. - Ну ладно….тут такое дело: мы едем в горы…ну…наш клуб, и я решил, что тебе тоже, вроде как не повредит проветриться. Всего-то дней на пять, пешие переходы, никакого альпинизма и прочих экстремальностей… - Да ты шутишь, наверное! Какие горы, о чём ты? Вечно у тебя бредовые идеи какие-то…. - Ну гляди, как знаешь…не мешало бы тебе быть малость поспортивней, а то в школе это всю картину портит… - многозначительно протянул Алекс и покачал головой. - Ладно. Я подумаю. Но всё равно: на меня особо не рассчитывай. - Ну вот и славненько! – друг сразу повеселел, потому что знал: намекнуть про успеваемость в школе было верным решением. Эрих закрыл окно. Только сейчас он почувствовал, как же всё-таки устал – сидение перед монитором ночь на пролёт даром не прошло, и он уснул прежде, чем его голова коснулась подушки. Однако поспать, как следует, ему не удалось: уже в половине восьмого утра раздался голос мамы, пришедшей его будить, чтоб он успел привести себя в порядок к завтраку – распорядок дня в его семье был воистину железный! Пошатываясь, он встал и обвёл мутным взглядом комнату, с трудом понимая, где находится и что вообще от него хотят. Иногда он завидовал другу: уж тот-то мог спать сколько хочет и когда хочет, правда это был почти единственный плюс его образа жизни, но временами это выглядело так заманчиво… Например сейчас вся его семья ещё десятые сны видит и только часам у одиннадцати они начнут просыпаться и по одному собираться на кухне. И его грустная, вечно усталая мама, растрёпанная, в старом халатике будет варить кофе и рисовую кашу на молоке (Эрих никак не мог понять, почему русские так странно и безсистемно питаются!). Потом всем скопом они сидят на кухне, хлебают чай или кофе, курят и лениво разговаривают. Сидят как есть: в пижамах, ночных рубашках, непричёсанные…его бы мама в обморок упала, если б увидела сына за завтраком в таком виде! Да…странный народ эти русские! Эрих тяжело вздохнул и поплёлся в ванную комнату, прихватив белоснежное и безупречно отглаженное полотенце, повешенное мамой на спинку кровати. Увидев себя в зеркале, он аж отшатнулся: на него смотрело худое, мертвенно-бледное лицо с чёрными кругами под глазами. А сами глаза – воспалённые, красные….ох и влетит же ему от матери! Как оказалось, на этом его неприятности не кончились. Спускаясь по лестнице, он нечаянно наступил на старого ленивого спаниеля, который дрых, растянувшись поперёк ступеньки, и пребольно приложился лбом об перила – вот тогда-то он и почувствовал, что наконец-таки проснулся по-настоящему! Но кайфа в этом было мало… Спаниель с истошным визгом скатился по ступенькам вниз, под ноги фрау Рильке, чинно шествовавшей с дымящимся кофейником в руках.
Этот кусок я выкладывала как-то, вернее отрывок из него (про спаниеля! )
- Мама! Осторожно!!! – заорал не своим голосом Эрих. И…….неизвестно, что произвело большее впечатление на бедную фрау: визг собаки или истошный вопль сына, но результат превзошел самые худшие ожидания: ошарашенная таким непочтительным поведением в её гостиной, она развернулась всем корпусом и изумлённо уставилась на лестницу, и в этот момент получила сильнейший удар по ногам: это пёс, изрыгающий ярость и возмущение, наконец достиг своей цели – возможности излить свою обиду хозяйке! К немалому испугу псины, хозяйка отреагировала как-то неадекватно: нелепо пискнув, она начала оседать на пол, обдавая всё и всех потоками горяченного кофе. - О Боже! Марта!!! – воскликнул герр Рильке, вскакивая со своего кресла и зачем-то размахивая газетой. – Да что же это такое! Эрих! Что ты сделал с мамой! – он беспомощно оглядывался по сторонам и никак не мог понять причины этого ЧП. - Да ничего я не делал…- обречённо вздохнул Эрих, потирая огромную шишку на лбу, - Это всё чертова псина! - Не смей так выражаться! – обрела наконец дар речи фрау Рильке, поднимаясь с пола. На неё было страшно смотреть: Аккуратно убранные пышные седые волосы растрепались, очки съехали на бок, а белоснежный кружевной фартук был обезображен кофе. - Марта! Марта! Как ты?! – продолжал метаться герр Рильке, его лысина покраснела, на широком благодушном лице выступили капельки пота – по всему было видно, что таких душевных потрясений он не получал уже давно. - Хайнрих, дорогой, успокойся! Со мной всё в порядке, чего нельзя сказать о нашем сыне! – фрау Рильке уже вполне оправилась от шока, и её осуждающий взгляд скользил по лицу Эриха, который был готов сквозь землю провалиться. – Посмотри, что ты натворил, сынок! Ковёр безнадёжно испорчен! Сколько теперь будет стоить химчистка – мне даже подумать страшно! А твоя шишка?! У тебя послезавтра заключительный экзамен! Как ты явишься в таком виде?! Как какой-то уличный хулиган! – фрау Рильке начинала входить в раж, и Эрих с тоской подумал, что это словоизвержение иссякнет ещё очень не скоро. – Посмотри на меня! Посмотри немедленно!.....О Боже! Да ты наверняка всю ночь не спал! Какое безобразие! Какое вопиющее нарушение режима! Это так губительно для растущего организма! Хайнрих! А ты что молчишь?! Так-то ты участвуешь в воспитании единственного сына?! Герр Рильке сконфуженно замычал: - Э-э-э…сынок! Мама права, конечно….ты должен отдыхать…..твоё здоровье….это негативно скажется….ты такой бледный и вообще… - Вот-вот! Послушай отца! Нет!....Так продолжаться не может! Во-первых: я сегодня же куплю тебе поливитамины. Во-вторых: ты должен начать заниматься спортом – ну хоть чуть-чуть…. Скажем – больше гулять, дышать свежим воздухом…Посмотри на этого своего э-э-э….одноклассника, ну, русского этого: вот тебе пример отменного здоровья! А почему? Да потому, что он целыми днями на воздухе! Я, конечно, не оправдываю его родителей, так запустивших его воспитание, но что касается здоровья, то оно у него выше всяких похвал! – высказав своё мнение, фрау Рильке начала агрессивно оттирать пятна кофе с обивки кресла. - Мам, я не хочу есть, честное слово! Можно, я посплю немного? – умоляюще спросил Эрих. - Вот когда поешь и прогуляешься часок, тогда и поспишь! – назидательно ответила мать, - Без завтрака оставаться негоже, да и после еды нельзя сразу ложиться спать. Эрих обреченно поплёлся на своё место, прикладывая ко лбу кулёк со льдом, которым его уже снабдила расторопная матушка. А тем временем….
- Сашка! Куда ты запропастился?! Тебя мама зовёт! Она сказала, что если ты ещё не решил помереть с голоду, то сам себе разогреешь. Мы уже поели! – надрывалась Катька. «Теперь она, правда, не Катька, а Катрин, но, в сущности, стала ещё большей занозой, чем раньше!» – раздраженно подумал Саня (то есть Алекс, как его принято теперь называть).
Смачно зевнув, он потянулся, хрустнул суставами и, с неохотой, поднялся… Он обычно проводил время на чердаке, заваленном старым хозяйским барахлом. Спустился по пожарной лестнице и зашел с черного хода. - Чего ты голосишь?! Здесь я! – сказал он сестре и направился на кухню. Мать развешивала бельё. - Ну и где тебя носило? Что, особое приглашение нужно? – недовольно спросила она. - Да ладно тебе, мам! Сейчас я сам все разогрею! - Уж конечно сам! Неужели я всё брошу и побегу тебя обслуживать! – мать была явно не в настроении. А Саня, прихватив остывшие сырники и остатки сметаны, развалился на видавшем виды диванчике перед телевизором. В новостях не было ничего нового: выборы, выборы и снова выборы. Санька в глубине души был уверен, что Шрёдер пролетит, и почему-то злорадствовал, хотя ничего особого против него и не имел. По большому счёту, ему вообще было наплевать, кто стоит у власти: ничего существенного в положении их семьи и лично его это не меняло, но Шрёдер был у власти слишком долго и Сашке, чисто в порядке развлечения, было приятно поглядеть, как тот суетится и пытается растоптать строптивую Мадам, как Сашка её про себя называл: он всегда забывал её фамилию. Вдосталь натешившись новостями и дожевав сырники, он направился в их с сестрёнкой комнату собираться. Достал потрёпанный «анатомический» рюкзак и вытащил из-под кровати коробки со снаряжением. Санёк считал себя туристом со стажем: он ещё в России исходил, изъездил и исплавал немало. Здесь же, в их маленьком городке, туристического клуба не оказалось, и он исколесил немало окрестных городов и городишек в поисках этого заведения. И, наконец, нашёл! Теперь он собирался в первый выезд с довольно большой группой, состоящей, в основном, из взрослых. Среди своих одноклассников отклика ни в ком не нашёл и потому решился на последнее средство: подстегнуть честолюбие Эриха, чтобы тот составил ему компанию в горах. Стопроцентной уверенности, что тот согласится, у него не было, но надежда, как известно, умирает последней. Ему нравился этот пацан, несмотря на все странности. Сашка даже жалел его временами: тот жил прямо как в клетке, контролируемый и опекаемый родителями так, что он, Сашка, к примеру, давно бы уже загнулся. Поэтому к желанию обзавестись компанией, прибавилось любопытство: а сумеет ли Эрих избавиться от опеки хотя бы на несколько дней?
* * *
Когда Эрих смог добраться до постели, время приближалось к одиннадцати часам: его мать уже закончила надраивать кухню, столовую и гостиную, и собиралась приступить к уборке спален. Поэтому, как только он закрыл глаза, до него донёсся дикий рёв мощнейшего пылесоса, которым фрау Рильке орудовала в комнате для гостей. Эрих подлетел, как ужаленный: «- Ну, всё! Хватит с меня!» – подумал он, сдирая пижаму и на ходу напяливая джинсы и футболку. Внизу, отец что-то считал, уткнувшись в лэптоп, мать продолжала победное шествие по спальням, никому не было до него дела. Выйдя на улицу, он зажмурился: весна уступала место лету, было свежо, но солнышко ласково припекало, и было оно такое яркое, такое золотое, что Эрих долго стоял, прикрыв глаза ладонью, пока они не привыкли к такому обилию света. На клумбах возле входа что-то ярко цвело и приятно пахло (он был равнодушен к цветам и названий не знал, но сегодня против своей воли обратил внимание, на пышное многоцветие, взращенное заботливой и трудолюбивой рукой его мамы). Почесав затылок, он поморщился: голова разрывалась от боли из-за недосыпания, удара об перила, нотаций матери и всего остального. «Куда бы податься?» - подумал Эрих, массируя виски. Голова отказывалась генерировать идеи.
В конце концов, его взгляд упал на соседний дом: «Пойду к Алексу, больше некуда…только бы родители не увидели – только этого бы мне сейчас и не хватало!» - и он тихонько, боком начал протискиваться за кустами вдоль заборчика на задний двор, откуда можно было попасть во двор к Штернам без риска быть засеченным бдительной матушкой, которая, к тому же, была на втором этаже и имела прекрасный обзор. Перескочив одним махом невысокий декоративный заборчик, он эффектно рухнул плашмя на землю – катюшин мячик нашёл свою жертву. Голова отозвалась взрывом дикой боли. Проклиная всё на свете и пригнувшись как можно ниже, Эрих побежал к неприглядному одноэтажному домишке с облезлой черепичной крышей. Тем временем Саня сортировал свой немудрёный походный скарб: вытряс старый прожженный спальник, проверил палатку, зачуханный пенополиуретановый коврик…бросив критический взгляд на снаряжение, он вздохнул: ему явно требовались инвестиции, так как эта сбруя уже по пути в мир иной. «Представляю себе, как отреагирует мама!» - от этой мысли стало неуютно, - «В любом случае, разговор состоится только после похода, сейчас об этом и речи быть не может: расходы на дорогу в оба конца нанесли нехилый удар по семейному бюджету…» - мрачно подумал Саня и, вздохнув, принялся чистить тронутый ржавчиной топорик. - Алекс! – просипел чей-то полузадушенный голос. – Открывай! Быстро! Пока моя мать не начала окна протирать! – сипели по-немецки. – Если она меня засечёт – мне хана! - Эрих, ты что ли?! – удивленно спросил Саня. – Да я это! Я! Быстрей давай! - Да иду уже! А что случилось-то? Ворвавшись в дом, задыхаясь то ли от бега, то ли от головной боли, тот только рукой махнул: - Потом…..расскажу….в …комнату….пошли, - он говорил какими-то странными рублеными фразами, а Санька обалдело молчал – в таком состоянии господина Рильке-младшего он ещё не видел. - Ну, давай, рассказывай, что у тебя там стряслось? – спросил Саня, роясь в очередной коробке. – Эрих! Чего молчишь-то?! – обернувшись, он увидел следующее: на его кровати, положив голову на подушку (ноги так и остались на полу – как видно не донёс), безмятежно спал Эрих Рильке с огромной шишкой на лбу. Усмехнувшись, Саня продолжил походные сборы….
ВОТ ТАКАЯ, ПОКАМЕСТ, ПЕРВАЯ ГЛАВА. НЕ ФАКТ, ЧТО ОНА ТАКОЙ И ОСТАНЕТСЯ, НО ТАК КАК Я УЖЕ ВЫКЛАДЫВАЛА КУСОК ИЗ НЕЁ, ТО ВОТ - РЕШИЛА ВЫЛОЖИТЬ В ПОЛНОМ ОБЪЁМЕ.
К приобретённым вчера книгам, мне полагалось выбрать два диска. Я выбрала "Летучую мышь" и сборник маршей и вальсов Штраусса. При первом же прослушивании "Мышь" повергла меня в тягостный шок: Я ЗАБЫВАЮ НЕМЕЦКИЙ!!!!!! Когда по Амазонам и всяким сайтам немецким шляюсь это не так заметно, а тут!!! Блин!!! Я ж почти разучилась понимать! В перемешку с музычкой это ещё страшней, чем в обычной жизни! Записалась на курсы немецкого ! Но на русском свежей группы нет, а лезть в продвинутую нет смысла: сразу утону в дебрях всяких там Плюсквамперфектов и неправильных глаголов. Поэтому, к сожалению, придётся заниматься на иврите с местными дуболомами. График не напряжный: раз в неделю по 2 часа, сразу после английского начинается (лишний раз таскаться не надо! Это важно!). Ещё одной причиной стало то, что боюсь забыть его совсем из-за английского! А это неизбежно, если не начать заниматься. Это пока ещё у меня лезет немецкий вместо инглиша при любом удобном случае, а очень скоро ситуация изменится с точностью до наоборот. Поэтому решила не дожидаться беды и пошла учиться. Надеюсь, что не надорвусь.
Shadow, уж помолчала бы по поводу забывания языков... Сколько ты их знаешь? Уж половину не страшно забыть . Я вон немецкий почти не знала и после школы забыла, а по-англицки последний раз с турком (если это можно назвать английским) и с немцем из Восточной Германии разговаривала еще до замужества. После замужества и забыла. Сейчас я уже перестаю говорить по-русски. Перехожу на лепетный язык (а-та-та, пока-пока). Кстати, мой ребенок уже лучше меня разговаривает.
Сегодня видела во сне нечто странное и восхитительное... Заглядываю в свою сумку, а в ней до краев вода налита. Я поставила на пол сумку и опустила руки в воду. И тут вода собралась в сферическую форму в моих руках. И я начала подбрасывать сферу, как мяч. Shadow, обычно я занимаюсь трактовкой снов по Юнгу. Но на сей раз я в заблуждении. Тебе нигде в мифах не попадалось что-нибудь подобное?
А я сегодня после работы иду в роддом .Моя подружка вчера родила!Она перехаживала неделю,а на выходных мы с ней Фотошопом баловались,и так смеялись,так смеялись.Я боялась что она у меня родит,и на следущийи день это случилось!Я так за неё рада!Вот пойду зацелую её там до смерти!
Я совсем теперь за компом не сижу .Мой теперь тут по вечерам правит,вот даже твой рассказ прочитать не могу.Сейчас выходить надо,а я не могу оторваться...Почему ты раньше не писала,у тебя талант!? Молодец!!!
All times are GMT
3 Hours. Hits today: 1
You can: smiles yes, images yes, types yes, poll no
avatars yes, links on, premoderation off, edit new post no
) 
.Моя подружка вчера родила!Она перехаживала неделю,а на выходных мы с ней Фотошопом баловались,и так смеялись,так смеялись.Я боялась что она у меня родит,и на следущийи день это случилось!Я так за неё рада!Вот пойду зацелую её там до смерти! 
- user online
- user offline